Алексей Зайцев: «Я прожил двадцать лет буквально, как в тюрьме. Хотя трудился, что-то придумывал, создавал — и люди были мне благодарны...»

Мимо скольких талантливых, действительно талантливых актеров наш кинематограф «проскальзывает»»! Не задел он своим крылом Бориса Романова, Алексея Левинского, Юрия Авшарова, Константина Желдина и множество других самобытных мастеров сцены, имена которых читателям «Советского экрана», увы, ничего не говорят. И все же зрители замечают и запоминают истинный дар, даже если ему не дают развернуться в полную силу.

Вот поэт Е. Евтушенко отозвался об одном из эпизодических персонажей, что он «сыгран на уровне самого высокого мирового класса». Это бездомный бродяга Коля-Олег в фильме А. Миндадзе и В. Абдрашитова «Плюмбум, или Опасная игра». Образ этого выброшенного на обочину жизни человека так убедителен, будто и не актер это вовсе, а реальный бомж, бич, спившийся доходяга, живущий случайным приработком, никому на всем свете не нужный. Но ведь не угасло в нем человеческое, и это показал нам актер. О нем и пойдет речь: Алексей Зайцев. Москве театральной это имя было известно. И не только по работам в театрах имени А. С. Пушкина, имени К. С. Станиславского на Таганке (список можно продолжить). «Сторож»» Г. Пинтара, «Стулья» Э. Ионеско, ««С Новым годом!» М. Ворфоломеева, «Ричард III» по мотивам В. Шекспира. Вам ничего не говорит такой список?

В 70-е годы эти пьесы, поставленные режиссером Григорием Залкиндом с Алексеем Зайцевым в главных ролях, пытались увидеть многие. Но игрались они нерегулярно, где случится, где дадут помещение, часто бесплатно. Творческой радости спектакли доставили создателям немало, а неприятностей— еще больше. Ведь это были постановки в духе театра абсурда (что отнюдь не белиберда и «сплошной кроссворд», а совершенно определенный, осмысленный взгляд на действительность) — на дворе же стояли «бесперспективные» 70-е годы...

Предыстория тех дерзких, неожиданных «скандальных» спектаклей началась в городе Дзержинске, в Театре имени 30-летия комсомола, где Алексей Зайцев сыграл свою первую в жизни главную роль — Олега в популярной в свое время пьесе В. Розова «В поисках радости», поставленной тем же Г. Залкиндом. Профессионального актерского образования у Зайцева тогда не было: поступить в театральное училище не удавалось— помехой был его маленький рост. Год болтался без работы, занимался в самодеятельности. И вдруг приглашение на центральную роль в серьезный театр!

С Залкиндом у актера связан, как говорит он сам, весь «неофициальный статус» его жизни. По сути, борьбой с «официальным» искусством, с «официозом» пронизано все творчество Алексея Зайцева. И его учителя. Их содружества.

...Приобретать актерскую профессию Алексей едет в Москву. Несколько провалов (во ВГИКе сказали: «В кино вы сниматься никогда не будете, так что у нас вам делать нечего») и неожиданное поступление без всяких эксцессов в Щукинское училище. В кино его приглашают сниматься почти сразу же, со 2-го- курса: Зайцев мелькает в фильмах «Ветер» (паренек на собрании), «Алешкина любовь» (Женька), «Пядь земли» (Коханюк). Последняя роль уже не проходная, с нее, видимо, и стоит вести отсчет кинокарьеры Алексея Зайцева.

Закончена учеба, и начинаются скитания по театрам: ТЮЗ, Театр имени Пушкина, имени Моссовета, имени Ленинского комсомола... И везде не более двух-трех лет.

— Почему так, Алексей Никифорович? Что не устраивало?

— Роли, которые предлагали. Это совсем не то, что хотелось играть. Как бы вам сказать... Меня всегда интересовал Человек. От Акакия Акакиевича до Ричарда III...

Скажете, слишком простой ответ? Безыскусный? Но как передать словами момент творчества или наивысшее наслаждение от искусства? Как объяснить, почему я в восторге от игры, допустим, Олега Борисова или Смоктуновского? Можно, конечно, подбирать выражения «глубокий внутренний интеллект»», «тонкое проникновение в образ»». Банально звучит, а иначе не скажешь...

1967 год. А. Зайцев пишет киносценарий «Ракушечный остров», состоящий из снов, ощущений, атмосферы разных времен, и предлагает его своему другу режиссеру В. Дербеневу. Тот соглашается ставить и до поры до времени берет Зайцева вторым режиссером на свою картину «Рыцарь мечты»». Однако «Ракушечный остров» так и не был поставлен. «Юбилейный год, а в сценарии слишком много задумчивости» — таково было решение «сверху». 1967-й: плотнее подкручиваются политические гайки, накрепко закупориваются идеологические шлюзы, и не удивляет, что скромному поэтическому фильму, где не было лозунгов и наигранного патриотизма, не нашлось места в тематическом плане студии... А кто знает, может быть, говоря о Дербеневе, еще прошлом Дербеневе, не ставившем «черных дроздов» и «змееловов», мы бы вспоминали не только «Последний месяц осени», но и «Ракушечный остров»?

Событием для Зайцева стал переезд в Москву Г. Залкинда. На свой страх и риск они начинают ставить пьесу «Сторож» Гарольда Пинтара — «Шекспира XX века», как его называют. Но на творчестве драматурга висел ярлык «абсурдизма», а значит, «не нашей драматургии». И начались гонения. Лет пять-шесть «Сторожа» играли в подвалах, домах культуры бескорыстно. Попасть на эти «крамольные» спектакли было почти невозможно, поскольку информация о них передавалась из уст в уста, и кто-то из знакомых должен был тебя отвести туда, где играют.

...Однажды в Театр сатиры, где работал А. Зайцев, пришло указание начальства, которым предписывалось «запретить «левые» спектакли, которые играет актер театра А. Зайцев, а самого его строго наказать». Театр пришлось менять в очередной раз. Работал даже режиссером документального кино на телевидении (Эвон куда занесло!). Может, кто помнит творческие портреты ученых Блохина и Капицы, прошедшие некогда в эфире? Их автор— Алексей Зайцев.

Кино? Оно не забывало актера и в то же время... забывало. Роли в «Колыбельной» М. Калика. «Бэле» С. Ростоцкого, «Острове Колдун» Т. Лукашевич, детективе «Бриллианты для диктатуры пролетариата» вряд ли соответствовали дарованию Зайцева. В основном использовали его интересную внешность, типаж. Пожалуй, лишь М. Швейцер, встретившись с этим артистом на фильме «Время— вперед!», пытался потом давать ему неожиданные задачи, раскрывающие его возможности.

...Горький, смешной и страшный спектакль «Стулья»» Эжена Ионеско о том, как одинокие старик и старуха устраивают бал «фантомов», принимают воображаемых гостей, можно было посмотреть в Московском драматическом театре имени К. С. Станиславского. А в эпоху расцвета Брежнева ему вместе с гротесковыми «Ричардом III» и «Лифтом», объединенными темой «наемных убийц», была объявлена война. Толпы приглашенных на спектакль разгонялись, выделенные для представления помещения в последний момент — без объяснений — закрывались, а актеры оставшуюся часть вечера проводили в отделении милиции.

В конце 70-х Зайцев в Театре на Таганке. После долгих лет мытарств и непонимания, наконец, работа действительно творческая, близкая по духу: играет Поприщина и Акакия Акакиевича в «Ревизской сказке» по Гоголю, Мармеладова в «Преступлении и наказании» Достоевского, Лю Синя в «Турандот, или Конгресс обелите лей» Брехта, Чебутыкина в чеховских «Трех сестрах». Но «Стулья» продолжает играть. И вот после очередного успеха (вместо трехсот приглашенных пришло полторы тысячи зрителей и после спектакля аплодировали стоя) пришла очередная «телега»: «Ваш такой-сякой актер Зайцев...» И снова поиски работы.

...Нет уже Григория Исааковича Залкинда, а постановки его, включая автобиографический для Зайцева спектакль «С Новым годом!», идут. Сейчас разрешено, сейчас уже можно.

Ну, а в кино? Неужели так и не было удач? Были. Мужик в «Бирюке» Р. Балаяна, инженер Мусиенко в дилогии «Огонь» — «Белый круг» Ю. Лысенко, Недо-сека в «Знаке беды» М. Пташука, Селифан в «Мертвых душах» М. Швейцера и, конечно, Коля-Олег в «Плюмбуме...». Есть яркие работы в дипломных короткометражках молодых режиссеров «Мой зять украл машину дров», «Соло», «Объездчик», не вошедший в фильм «Смешные люди» эпизод «Баня». Наверняка стоит поговорить и о его работе в многосерийном фильме «Хлеб— имя существительное».

Если определять внутреннюю тему актера, то напрашивается сразу тема «маленького человека». Но это, на мой взгляд, не совсем так. Скорее тема человека нераскрытого, нераскрывшегося, в глубине — талантливого, а внешне — странного, даже отталкивающего (как в «Плюмбуме...»). Но иногда его суть выражается и в героических делах, как у Потани, друга главного героя в «Василии Буслаеве», или в «Огне», где его персонаж — инженер, которого обвиняют в сотрудничестве с фашистами,— взрывает вражеский завод и сам погибает.

И есть еще одна тема в творчестве Алексея Зайцева. Тема вольного или невольного предательства. Порой страх перед неизбежным предательством (не только кого-то, но и своего «я») удерживает его персонажей... остаться самими собой, но при этом не раскрыться. Лишь иногда этот страх вырывается наружу, как в «Бирюке» или «Знаке беды».

Но сам актер, судя по всему, не робкого десятка. Он выстоял в трудную пору, ни разу не изменив себе. И раскрылся бы наверняка гораздо полнее, однако искусство— это, к несчастью, такая сфера, где тебя сокращают, закрепощают, урезают, не выпускают. И сил больше уходит на борьбу, чем на творчество... А жизнь проходит...